клуб владельцев автомобилей KIA SPECTRA
Добрый день, дорогие братья-автомобилисты и собратья-пешеходы! Добрый день тем, для кого бензин пахнет, а не воняет, кто любит свою страну даже тогда, когда она его не очень любит! С вами путешествующая вокруг Земного шарика программа «Автоликбез» и ее изо всех сил стремящийся на Родину ведущий – Юрий Гейко! Я в Нью-Йорке! Да, друзья, последний «американский» «Автоликбез» в эфире! Последний. Пройдено по Америке 7500 миль за 33 дня, это 12 тысяч километров. По России пройдено 11 тысяч километров за 23 дня, ну и «мышиный хвостик» по Южной Корее – 500 километров. Улетел в Москву Алексей Лысенков, улетел и Сергей Кожеуров из «Новой газеты», но кто сказал, что я остался один в городе «желтого дьявола»? Уже мчит из Лос-Анджелеса через всю Америку в Нью-Йорк, ко мне, дальнобойщик Евгений Гречко. Потом приедет на своей «Субару» за 700 километров Олег Ягусевич из Кливленда, помните, я о нем рассказывал? Это у них в гараже, где работают русские механики, с утра до вечера – звучит «Авторадио». С Женей мы съездим в Вашингтон, где ждут нас русские и американские друзья «Авторадио», а потом Гречко уедет домой на своем вишневом траке-крокодиле, но приедет Олег. Мы пошатаемся с ним по Нью-Йорку, попьем пивка с таранькой, покалякаем о своих русско-американских шоферских делах, и он проводит меня в аэропорт. В Лиссабон. Жаль, что далеко не все американские впечатления умещаются в «автоликбезы». На пути из Флориды заскочили мы на пару часиков в Санкт-Петербург, на западном побережье полуострова – чудный, уютный, красивый город. Его колорит создают пальмы, частокол мачт яхт, да небольшой аэродромчик частных самолетов. Основал город сто три года назад наш соотечественник, петербуржец, политэмигрант Петр Дементьев, инженер по образованию. Он оказался, что называется, в нужное время в нужном месте – его знания инженера соединились с деньгами и устремлениями двух американцев – и родился город. Правда, ни памятника, ни даже бюста Дементьеву мы в Санкт-Петербурге не обнаружили, а в местном музее всего одна маленькая фотография Петра Александровича, да небольшой текст о нем – ни одной личной вещи, ни биографии, но, думается, называя город Санкт-Петербургом, тезка Петра Первого понимал, что увековечивает и свое имя тоже. В Сент-Августине – уже на восточном побережье Флориды, его житель Дмитрий Несмеянов, вооружившись приборами, буквально за полчаса привел в порядок блок питания моего компьютера и дал мне голос – спасибо тебе, Дима! Его жена Лариса накормила нас русским ужином – как мы соскучились по нашей еде! – а четырехлетняя чудесная Каролинка в который раз заставила пожалеть, что Бог не дал мне дочки. Нью-Йорк, конечно, великолепен. Он одно из чудес света. И в центре, в Манхэттене, и на Брайтоне, где угодно. Когда с хайвея номер 95 нам открылась пригородная индустриальная панорама Нью-Йорка, просто захватило дух: куда только достает взгляд, везде, до горизонта – трубы, дымы, цехи, подъездные пути, нагромождения каких-то металлоконструкций. Все работает, шипит, гудит, движется. Многие меня не поймут – заводы и трубы – не самая эстетичная картинка. Верно. Но во всем этом чувствуется такая мощь, такой потенциал, что если еще знать, что Нью-Йорк за год выдает продукции на сумму большую, чем производит вся Россия, то вы понимаете – это очень красиво. И вообще, скажу вам по секрету, – проехав Соединенные Штаты с севера на юг и с запада на восток, я перестал бояться за свои сбережения в долларах и не спешу переводить их в евро или рубли: могучая страна, огромный потенциал. Американцам есть, чем гордиться, и культ звездно-полосатого флага над всей страной становится понятен: Америку можно не любить, не принимать, можно даже ее ненавидеть, но не восхищаться ею нельзя. А дороги Соединенных Штатов просто потрясают: два-три ряда в одном направлении, и встречные потоки не видят друг друга – это везде, по всей стране, все города, большие и малые, соединены между собой такими дорогами, причем не одной, а несколькими. У каждого, даже небольшого, городишки – объездная. Каждые 30-40 километров – площадки для отдыха, где есть все вплоть до душа. Четырех, пятиуровневые развязки имеют города с населением всего 300-400 тысяч человек. К Нью-Йорку мы ехали в восьмиполосном потоке. Когда они успели понастроить такую прорву, такую густую сеть первоклассных дорог? А мостов, а туннелей – их многие сотни, они щедро рассыпаны по всей стране, сокращая людям время и расстояния. Американцы не построят автомобильный мост со встречными потоками, пусть даже разделенными отбойниками – они постоят два моста, рядом: один для движения машин туда, второй – для движения обратно. Дороги США – это национальное богатство страны. И когда я вспоминаю трассу Москва – Владивосток, которую проехал только что, которую мы строим несколько десятилетий; когда вспоминаю тот злосчастный ее двухтысячекилометровый кусок Чита – Хабаровск, который открывал сам президент; когда вспоминаю ее готовые 200 километров – один ряд туда и один обратно – мне становится так обидно за Россию. Это не дорога, это мышиная возня. Отличительная особенность Нью-Йорка – вой сирен и рев самолетов. Их слышишь всегда. В любую секунду, посмотрев на небо, одновременно увидишь минимум пять-шесть «Боингов», а то и с десяток. Первое, что мы с Сергеем Кожеуровым посетили здесь – это, конечно, Брайтон. Еще подъезжая к Нью-Йорку, я сказал ему: «А не поесть ли нам сегодня вечером по-человечески, а? Борщечка, пельмешек?» Дело в том, что у нас проблемы с английским, я уже говорил об этом. Разобраться с ресторанным меню – не получается. И потому на заправках, где всегда – «быстрая еда», мы просто показываем пальцами на фото какого-нибудь биг-мака или «чикена». Уплетая сегодня нечто подобное, улетающий Кожеуров сказал злорадно: «А ты еще пять дней будешь есть то, что они хотят!» Я чуть не подавился – гениальная фраза! Потом Сергей смилостивился и добавил: «А если б ты знал язык, то был бы такой же толстый. Потому что ел бы то, что хочешь». Болезненно полных, огромных людей в Америке действительно очень много, и это бросается в глаза. Причем заметно, что их большая часть, как здесь говорят, – афроамериканцы, черные. Причем большая часть этой части – женщины. Проблема серьезная, но мы в нее не вдавались. А, попав в Нью-Йорк, первым делом поужинали в ресторане «Баку» в компании с Путиным. Нет, не портрет и не бюст президента – Максим Путин, молодой продавец музыкального магазина на Брайтоне, захотел встретиться с кругосветчиками, нашел и заказал нам гостиницу, помог с Интернетом. А мы пригласили его поужинать. Корни его фамилии – чувашские. Жить с такой фамилией в Нью-Йорке «прикольно», как он сказал. На Брайтоне отличная погода, ревет метро над головой, в двухстах метрах – шикарный песок пляжей, океан. Ничего нового о Брайтоне не скажу – русский район. Здесь действительно можно прожить жизнь, не зная языка. Под навесом на пляже я присел покурить рядом с аккуратным бомжем: чистенькие кроссовочки, треники и две здоровые сумки со всеми пожитками. Он молчал, я курил. Не удержался, протянул ему доллар. «Спасибо», – сказал бомж по-русски. Передних зубов нет, седая двухмесячная щетина. Разговорились: Джордж, 66 лет, из Ростова-на-Дону, 26 лет в Америке. Совсем недавно вышел из тюрьмы, той самой чикагской – треугольный небоскреб, которым мы любовались в центре Чикаго. Просидел одиннадцать лет, потерял жилье и родных, которые живут в Сан-Франциско. Но найти Джордж их не может, адреса не знает. Да и не хочет – кому он такой нужен? Хочет он вернуться в Россию. «А за что сидели?» – не удержался я. Бомж ответил не сразу: «Денюжки российским ребяткам отмывать помогал. А здесь с этим строго… Мне бы только на билет набрать, а уж в Ростове ребятки пропасть не дадут. За них страдал». Уходя, я дал ему еще пять долларов. Он сдержанно, с достоинством, поблагодарил. Пора заканчивать. Безумно хочется домой. Снятся сны о России, Москве, доме. Кажется, что еду уже целую вечность и никогда это не кончится. Удачи вам на дорогах страны и жизни и запаса тормозного пути! С вами была путешествующая по всему миру программа «Автоликбез» и ее ностальгирующий ведущий Юрий Гейко.
Где взять подлокотник не знаю!