клуб владельцев автомобилей KIA SPECTRA
Добрый день, братья-автомобилисты! Добрый день и пешеходам, и всем нам, тем, кто поднимет стопку за нашу Победу, кто помянет десятки миллионов человеческих жизней, сгинувших в этой войне. С вами, как и всегда в это время, программа «Автоликбез» и ее ведущий Юрий Гейко… А можно я сегодня, в честь 60-летия со дня Великой Победы, расскажу вам не об автомобилях, а о своем отце? Потому что больше всего на свете мой отец хотел дожить до юбилея своей Победы. Но он не дожил до него всего один год… Итак, отцу моему, Гейко Василию Ефремовичу, фронтовику, гвардии майору запаса посвящается… Он родился в глухом украинском селе. Его отец умер рано. В семь лет мать из своей юбки сшила ему к школе первые в его жизни брюки. Он перестал верить в Бога, когда у костра прожег их и всю ночь молился на расплывающиеся от слез звезды, а брюки так и остались прожженными. Потом мать умерла, и он стал сиротой, детдомовцем. Когда за отлич¬ную учебу ему подарили первые в его жизни новые ботинки, он не выдержал их черного неистового глянца - перед самой школой остановился и присыпал его пылью. Его поколение не умело жить для себя. Вступив в войну из-за парты, оно ничего не успело понять в жизни, кроме того, что нужно защищать Родину - летное училище, фронт, штурман пикирующего бомбардировщика ПЕ-2. Он начал воевать в 43-м – 2-й прибалтийский фронт. Ему был тогда всего 21 год… Двадцать один год! Моему среднему сыну сейчас 23, а я считаю его ребенком. Отец бомбил и расстреливал фашистов с воздуха – он никогда не видел врага лицом к лицу, не поднимался в атаку, вырывая бойцов из земли то матом, то святым словом, то орденом. Но он терял друзей – стрелка-радиста Лешку, еще одного стрелка-радиста, имени которого я не запомнил, и говорил, что они на ПЕ-2 самые незащищенные – стрелки-радисты. А однажды отец заболел и вместо него полетел другой штурман – из боя его «пешка» и его пилот, не вернулись – и это была его самая большая боль. До самой смерти он чувствовал себя виноватым. «За что? – спрашивал я его с возмущением:- За то, что ты не погиб вместе с ними?» А он отвечал совершенно твердо: «За то, что если бы я был там, ничего б не случилось». Среди его орденов есть Орден Красной Звезды – потертый, царапанный, с оплавленным, вдавленным рубиновым лучом. Когда я спросил отца, что случилось, он ответил просто: «Пуля отрикошетила, этот орден мне жизнь спас». Смерть обошла отца, позволив мне родиться, но, когда я был совсем маленьким, тяжелая болезнь чуть не загнала его в могилу: врачи уже не подходили к нему и сказали маме, что она "еще молодая". Она не узнала его в палате - небритый, худющий, с огромными глазищами, он еле слышно пел "Интернационал". Но мама отца выходила. Когда мне исполнилось четыре года, старлею Василию Гейко присвоили звание... старшего лейтенанта - ни за что, ни за какие провинности, просто ушли его документы из захолустного гарнизона в столицу "на капитана", а вернулись на "старшего лейтенанта". Так, безропотно, и проходил он два срока "старшим лейтенантом". В пятьдесят девятом, во время хрущевского сокращения армии, он оказался пенсионером в тридцать семь лет. И это виделось настоящей трагедией. Но настоящая трагедия пришла к нему позже, когда вскрылся самый великий обман в мире и казалось, что свою жизнь он прожил зря. Но он не стал воинствующим большевиком, не ходил на митинги, он сидел дома и некогда крутой, шумный, властный казался раздавленным. Мы уже не спорили с ним до хрипоты о политике, он больше слушал и в мыслях лечил свое больное сердце четырьмя годами войны - единственным, что осталось незапятнанным. Оказывается, я любил отца всегда, только не всегда знал об этом. Это знание, к сожалению, к некоторым приходит слишком поздно. Но я счастлив, что успел. За несколько лет до смерти отца, я писал повесть, в которой мне пришлось описывать смерть отца моего героя – естественно, того отца я списывал со своего отца. Писал, преодолевая слезные спазмы от того, что тот, как бы мой, отец умирает, а потом не выдерживал – летел к своему, живому отцу, за семь остановок, и обнимал его, тискал, целовал. А он никак не мог понять, что на меня нашло... Он никогда не умел улыбаться. Его лицо становилось совершенно беззащитным. Он многого добился в жизни – из беспризорного украинского паренька стал сталинским соколом – вся грудь в орденах. Он защитил Родину, воспитал меня и дал мне образование. У меня – трое сыновей. И они гораздо образованнее, чем был я в их возрасте. А их дети – мои внуки - будут еще более совершенны, чем их родители. В этом ведь и есть смысл жизни - в том, чтобы тот, кто будет после тебя, благодаря тебе, был бы лучше, чем ты. И я горжусь своим отцом – он не зря прожил свою жизнь. С днем Победы, папа! С днем Победы, друзья! Побед в жизни - больших и маленьких - желают вам программа «Автоликбез» и ее ведущий Юрий Гейко.
Где взять подлокотник не знаю!